Теология — это изучение природы божественного, новые теологи работают учителями для тех кто хочет изучать

Зачем студенты изучают теологию

В августе 2017 года в России выдали первый в истории страны диплом кандидата теологии. До 2014 года теологи не могли получить степень выше магистра, а до 2011 года — выше бакалавра.

Ради чего студенты поступают на теологию, почему считают необходимым признание своих работ научными и зачем, проходя курсы православия, изучают секты и древние религии? Студенты-теологи из разных вузов России рассказали «Бумаге», как проходит их обучение и что они думают о современных действиях РПЦ.

Российский государственный социальный университет (Москва)
Четвертый курс, бакалавриат

— Как только я сдала школьные экзамены, начала думать над тем, куда поступать.

Там обещали широкопрофильное гуманитарное образование и возможность трудоустройства не только в сферах культуры, но и в духовной сфере, в органах государственной безопасности. И это оказалось правдой.

Мне кажется, на теологии преподают действительно качественно. Ведь в нашей культуре всё завязано на православии, и поэтому мы можем проследить какие-то особые исторические процессы, зная основы нашей религии. Да и остальные предметы нам дают в полном объеме. Таким образом мы видим общую картинку общества и культуры.

Теологи нужны хотя бы для того, чтобы преподавать в нашей стране основы религии без навязывания — это важно и очень необходимо.

Потому что сейчас люди настолько отдаляются от религии, что забывают ее культурную функцию.

Мне кажется, детям нужно преподавать и устройство храма, и особенности иконописи, потому что это расширит их кругозор, даст дополнительный интерес к обучению. Сейчас способных на это специалистов, к сожалению, мало.

Заставлять верить вас никто не будет

В отличие от всяких духовных академий и семинарий, у нас делается упор на то, чтобы человек имел представление об основах веры.

И при этом у нас нет какого-либо навязывания православия (в некоторые семинарии и духовные академии могут поступить только православные — прим. «Бумаги»).

Среди моих одногруппников, например, больше неверующих людей: атеисты, агностики, люди в поиске. У нас есть мальчик, который даже думает над тем, чтобы принять ислам. И им комфортно учиться, потому что это образование не о вере, а о религии.

Себя же я причисляю к верующим, но не к фанатичным. Я не считаю, что людям нужно рассказывать, как жить, как молиться и как поститься. Я хожу в храм, когда ощущаю в этом надобность, потому что это в моей душе. Здесь я не учусь верить, а занимаюсь наукой.

В будущем мне хотелось бы попробовать себя в преподавательской деятельности, вести основы православной культуры в воскресной школе (школа, в которой детям преподают уроки православия — прим. «Бумаги»). Думаю, детям сейчас важно адекватно объяснять, что такое религия. А может вообще пойду учиться дальше, выучу испанский и стану переводчиком: нам хорошо преподавали языки.

Но в целом хотелось бы объяснить людям, что вокруг современной религии есть дискуссии и разные точки зрения. Я не говорю о своих одногруппниках, но даже наши преподаватели обсуждают передачу Исаакиевского собора РПЦ и не могут прийти к определенному выводу. Всё это очень сложно, а поэтому нужно изучать. А чтобы изучать, опять же, нужны специалисты.

Ничто не однозначно, обо всем нужно говорить, но говорить, правда, некому. Я считаю, что теологию в России нужно развивать. К некоторым действиям Русской православной церкви у меня, например, двоякое отношение, а у кого-то по этим же вопросам однозначная позиция. Нужно, чтобы мы имели возможность встретиться и всё обсудить с научной точки зрения.

Нижегородская духовная семинария
Четвертый курс, бакалавриат

— С детства я посещал храмы, и мне это очень нравилось. По складу ума я гуманитарий. Исходя из этого, выбрал свой вуз и поступил в него в 2014 году, когда еще метался между историческими факультетами. Тогда я был уверен лишь в одном: хочу изучать историческую церковную литературу.

Такое обучение лично мне было интересно, ведь оно способно приносить настоящую пользу. Сейчас я понимаю, что сделал правильный выбор. Хоть это и сложно и меня отговаривала даже моя воцерковленная семья, я ни разу не пожалел о решении.

Здесь я получил не только так называемое светское образование, но и церковное. Волей-неволей в семинарии ученик начинает развиваться как личность, потому что спектр предметов здесь очень широк. Ну и к тому же, чтобы понять христианское учение, необходимо учить остальные гуманитарные науки.

А изучать предметы здесь можно очень хорошо — вопреки слухам. На мой взгляд, на теологических и богословских направлениях очень компетентные преподаватели, у которых высоко развита эмпатия, которые могут направить и по жизненному пути. Так, только за первый курс я начал увлекаться иностранными языками и музыкой. Раньше я к ним совсем не испытывал интереса.

Конечно, большую роль еще играют студенческие круги. Здесь можно всегда услышать достаточно неожиданную дискуссию о том же законе о защите чувств верующих или ситуации с фильмом «Матильда». Это обсуждается, иногда оспаривается. И мнения аргументируются, что самое главное. Много мнений — это хорошо.

Больше всего времени мы тратим, конечно, на изучение религий. Ведь это и есть наука теология, которую сейчас почему-то не все хотят признавать. А это делать стоит, потому что у теологов есть уникальные знания, которые могут помогать решать те или иные проблемы.

Как только историки умеют расшифровывать некоторые исторические тексты, так только теологи знают, как правильно читать религиозные писания

Например, как только историки умеют расшифровывать некоторые исторические тексты, так только теологи знают, как правильно читать религиозные писания.

Этим самым теология как минимум вносит большой пласт в культуру, открывая ранее неизвестные книги. На четвертом курсе у нас вот будут предметы «сектоведение» и «история негритянских религий».

И с нашими предыдущими знаниями мы сможем давать экспертные оценки каким-либо событиям.

Но при этом нужно избегать предвзятости. Ведь если речь идет действительно о научном подходе изучения других религий, то теолог должен стремиться, сохраняя свои собственные религиозные позиции, как можно дипломатичнее подходить к обсуждению и изучению других вероучений, без оскорблений и насмешек в адрес их представителей. Нужно сохранять объективность, ведь мы занимаемся наукой.

И сейчас теологию стоит изучать как науку. В будущем выпускники-специалисты, возможно, смогут решить некоторые современные вопросы, за которые критикуют православие.

Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет (Москва)
Второй курс, магистратура

— На теологию я поступал, чтобы получить богословское образование, которое позволило бы мне общаться о вере на высоком и даже профессиональном уровне. Его я рассматриваю как насущную потребность веры христианина и хочу в итоге применять знания в служении богу, церкви и людям.

Все мои родные меня поддержали в этом выборе. Они знали, что я пытаюсь идти путем святым, путем к богу. Это их радует. Конечно, те же светские друзья относятся к этому не без легкой иронии из-за мифов о православии, но в итоге они все-таки сами обращаются ко мне за советом.

Полученных знаний, как мне кажется, хватит для работы везде: и в храме, и в науке, и в структуре университета

Сейчас я уже учусь в магистратуре. По большей части мы изучаем историю, философию и другие религии.

Полученных знаний, как мне кажется, хватит для работы везде: и в храме, и в науке, и в структуре университета. С перспективами проблем нет.

Университет дает все средства для грамотного дискурса. Меня, например, волнует проблема мифов о православии, и в дискуссии я могу доказать неправоту светского собеседника: с помощью этих знаний я могу профессионально спорить о вере. Иногда доходит до того, что людям приходится объяснять, зачем ходить в храм. Ходить в храм нужно, потому что до состояния «Бог у меня в душе» нужно дойти.

Ходить в храм нужно, потому что до состояния «Бог у меня в душе» нужно дойти

Обо всех православных, к сожалению, судят по нескольким примерам, приписывая им лишь одну точку зрения. Это неправильно. Например, тот же закон об оскорблении чувств верующих мне не нравится, потому что «чувства» — очень тонкая материя.

Из этого закона не понятно, где, кого и как по этому закону судить. Идея закона сама по себе хороша: толерантность должна быть не только со стороны религиозных людей, но и по отношению к религиозным людям.

Но выражена эта идея, на мой взгляд, крайне неудачно.

Я не смог бы этого сделать без обучения на теологии. Такое образование учит думать и размышлять. Для этого даже у нас, в православном университете, который предполагает конфессиональность, достаточно на высоком уровне изучают другие религии.

Источник: https://paperpaper.ru/theologians/

Куда Бог пошлет: кем работать теологу

«Теолог – это не профессия!» — важно изрекают многие студенты-теологи, когда их спрашивают о том, кем они собираются работать. И поясняют: «Это образ мыслей, призвание, состояние души».

Материалисты (а они есть и на теологии) ограничиваются скупым: «Это образование». Но как бы то ни было, кушать надо всем, даже высокообразованным душам.

Итак, где же может заработать себе теолог на корочку хлеба?

Уточним, что тут рассматриваются варианты только для выпускников университетов. Для окончивших семинарии, церковно-приходские школы и другие духовные учебные заведения существуют свои варианты работы по профессии, вакансии которых в открытом доступе не появляются (согласитесь, странно увидеть объявление «требуется митрополит» – всё равно что встретить вакансию «генерал»).

Священник | Ученый

Соседство священнослужителя и ученого («Они сошлись, волна и камень…») может показаться странным, но на деле у этих профессий с точки зрения теологического образования гораздо больше общего, чем на первый взгляд.

Первое – для них нужно дополнительное специальное образование. Семинария для священника и аспирантура-докторантура для ученого. Миновать этот этап невозможно. Второе – эти профессии карьерные.

При желании и умении можно подняться как от простого аспиранта до доктора наук, декана, ректора и – чем черт не шутит – министра образования, так и от скромного диакона до архиерея, митрополита, а то, Бог даст, и патриарха.

И третье – постоянное самообразование, чтение специальной литературы, передача своих знаний людям.

Кроме того, не обязательно поступать в аспирантуру или докторантуру именно по направлению «теология» (тем более, что оно появилось только в этом году), вполне можно стать кандидатом или доктором исторических, философских, культурологических или социологических наук – и тоже заниматься теологическими вопросами.

А вот с зарплатами всё гораздо сложнее.

Если ученый может рассчитывать на 20-80 тысяч рублей (сумма зависит от ученой степени, административной деятельности, статуса вуза или просто географического расположения), то зарплаты рядовых священников обычно не обнародуются.

Например, у православного священника она зависит от размеров подати, дохода церковной лавки, пожертвований, спонсорской поддержки и много другого. Знающие люди говорят, что примерную сумму можно вычислить, если умножить среднюю зарплату в регионе на полтора.

Преподаватель в вузе | Учитель в школе

Самый простой путь – устроиться преподавателем на родной кафедре. Если, конечно, там сыщется местечко – теологических факультетов сейчас мало и они уже укомплектованы полностью. Можно попытать счастья на смежных специальностях – нередко в учебных планах гуманитарных факультетов есть такие предметы как «религиоведение» или «христианское искусство».  

Учителем в школе устроиться несколько сложнее. Во-первых, потому, что предпочтение всегда будет оказано выпускнику педагогического университета (по вполне понятной причине), а во-вторых, потому, что выбор предметов для специалиста-теолога небольшой – или история, или основы православной культуры.

По такой же понятной причине при прочих равных отдадут предпочтение дипломированному историку, так что больше приходится ориентироваться на «основы православной культуры». Но и тут свои проблемы: этот предмет есть не во всех школах и далеко не все теологи специализируются именно по православию.

С деньгами тоже всё не очень хорошо. Неостепененный преподаватель не получит более 5-10 тысяч, со степенью может рассчитывать на 20-30 тысяч рублей. Учитель в провинции получит от 10 до 20 тысяч, в столице – от 15 до 40 тысяч рублей.

Источник: http://rjob.ru/articles/kuda_bog_poshlet_kem_rabotat_teologu/

Теология в современной России: становление отрасли / Статьи / Патриархия.ru

14 июня 2017 г. 18:30

Доклад председателя Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата митрополита Волоколамского Илариона на пленарном заседании Первой Всероссийской конференции «Теология в гуманитарном образовательном пространстве», открывшейся в Москве 14 июня 2017 года.

Уважаемые почетные гости и участники конференции! Уважаемые коллеги!

Позвольте мне, прежде всего, поблагодарить руководство Национального исследовательского ядерного университета «МИФИ» и лично ректора Михаила Николаевича Стриханова за возможность для всех нас собраться в этом зале, чтобы обсудить насущные проблемы становления отрасли «Теология» в современной России.

Когда пять лет назад мы совместными усилиями открывали в этом ведущем российском вузе кафедру теологии, многие недоумевали: какое отношение теология имеет к ядерной физике? зачем ядерщикам изучать теологию? Ответ на эти недоумения кроется в названии учебного заведения, точнее, в одном слове из этого названия: «университет». Что такое университет? Это отнюдь не специализированное заведение узкого профиля, не профтехучилище. Это образовательно-воспитательное учреждение, готовящее лиц, которые, будучи профессионалами в своей области, одновременно широко эрудированы в других областях, в том числе в гуманитарных науках.

Эта противоестественная ситуация сегодня исправлена, и теология заняла свое законное место в системе гуманитарных наук, преподаваемых в светском университете. Вопрос о том, является ли теология наукой или нет, фактически закрыт: включение специальности «Теология» в номенклатуру ВАК положило конец спорам на эту тему.

Далее последовало утверждение в сентябре 2015 года паспорта научной специальности «Теология».

Начал свою работу Экспертный совет ВАК по теологии, состав которого формировался при поддержке религиозных организаций, входящих в Межрелигиозный совет России.

Каждый из экспертов, включенных в Экспертный совет, имеет имя в определенной области гуманитарного знания, в то же время это ученые, которым доверяют в соответствующей религиозной организации.

Таким образом, с самого начала проект введения специальности «Теология» в светское образовательное пространство носил межрелигиозный характер. И не случайно сегодня в этом зале присутствуют представители традиционных конфессий России.

Источник: http://www.patriarchia.ru/db/text/4934526.html

Теолог – профессия будущего

Профессия теолога становится всё востребованнее в российском обществе. Многие классические вузы ведут подготовку специалистов в этой области.

Однако остаётся ряд нерешённых вопросов, связанных со столь интересной и для кого-то неизведанной профессией.

Так кто же такой теолог? Подробно на эту тему делится своими мыслями ректор Московского исламского университета Дамир Хайретдинов.

Специальность теолога утверждена приказом Министерства образования Российской федерации от 02.03.2000 № 686. Что это: вызов времени или повторение истории, ведь теологи – это не есть новое в развитии человечества?

Это попытка интегрировать религиозное образование в светскую сферу и, вместе с тем, применить методику обучения светской школы в религиозных учебных заведениях. Выпускники исламских вузов имеют возможность по окончанию свободно поступать в магистратуру или аспирантуру.

В идеале это должны быть специалисты, которые освоили   логику развития как традиционного богословия, так и светской науки.

Несколько лет назад в мусульманском сообществе серьёзно обсуждался вопрос о том, как сделать религиозные учебные заведения привлекательными для абитуриентов.

Тогда высказывались предложения вместе с религиозной подготовкой давать студентам ту или иную светскую профессию, от бухгалтера до пчеловода, как своего рода гарантию. Специальность теология в данном контексте видится мне наиболее цивилизованным и перспективным решением данной задачи.

Уважаемый Дамир Зинюрович, столько мнений, порой совершенно разных, существует о данной профессии. Ещё раз поясните: кто же такой теолог и чем он отличается, скажем, от философов, культурологов, религиоведов?

На мой взгляд, в отличие от философов, культурологов или религиоведов, теологи отличаются следующими особенностями: они являются практикующими верующими; изучают ислам изнутри, в то время как культурологи изучают ислам со стороны (например, они изучают религиозные источники не как памятники культуры, а как сакральные тексты); глубже изучают религиозные дисциплины.

Теолог – специалист в области ислама, имам-хатыб, но в то же время имеющий светское образование. Сфера применения специальности, компетенции четко прописаны в стандарте по теологии.

Московский исламский университет прошёл лицензирование и аккредитацию по направлению «Теология». Скажите, пожалуйста, с какими трудностями пришлось столкнуться и какие перспективы открываются для ваших студентов и выпускников?

Лицензирование и аккредитация предполагают более строгие требования по осуществлению учебного процесса: образовательный уровень профессорско-преподавательского состава, правила зачисления, строгое следование программам, требования к дипломным проектам и т.д. Для нашего вуза прохождение государственной аккредитации стало своеобразным аттестатом на зрелость.

наш выпускник может трудоустраиваться в государственных и муниципальных учреждениях – школах, органах власти, муниципальных органах и т.д.

Как я уже сказал, наши выпускники могут поступать в магистратуру и аспирантуру, то есть на основе базовых знаний, полученных в религиозном вузе далее заниматься научной и преподавательской деятельностью.

Свои преимуществами обладают   и наши студенты – льготный проезд в городском транспорте, отсрочка от армии.

А насколько востребованы на рынке труда специалисты с дипломом теолога?

В своем основном профильном качестве теологи востребованы как в религиозных организациях – местных, централизованных и образовательных, так и в средней школе, в связи с введением предмета «Основы религиозных культур и светской этики» из шести разных модулей.

Кроме того, есть родственные специальности и профессии, в которых сегодня ощущается недостаток профессионалов. Это религиоведы, специалисты в области государственно-конфессиональных отношений.

Я уверен, что если молодой специалист по окончании вуза останется верен своему выбору, не уйдет в коммерцию или иную сферу, а достойно проявит себя по избранному профилю, его талант обязательно будет замечен.

Профессиональные специалисты в области теологии востребованы в многочисленных учреждениях, среди которых даже парламент, Министерство иностранных дел, не говоря уже о СМИ, сфере образования и многочисленных экспертных советов.

12 сентября 2013 года был подписан приказ министра образования и науки РФ №1061 «Об утверждении перечней специальностей и направлений подготовки высшего образования».

14 октября 2013 года приказ был зарегистрирован в Министерстве юстиции РФ, а через несколько дней опубликован на сайте Министерства образования и науки.

В соответствии с приказом, направление подготовки «Теология» выделяется в отдельную укрупненную группу, и по этому направлению могут готовиться специалисты в бакалавриате, магистратуре и аспирантуре. Какие изменения в образовательном процессе это повлечёт?

Нет сомнений, что данное решение открывает новые перспективы для развития системы исламского образования в нашей стране, для повышения его конкурентоспособности.

Были случаи, когда перспективные и талантливые выпускники зарубежных учебных заведений возвращались на Родину и стремились к росту на научной стезе в наших академических институтах, однако их дипломы не признавались для поступления в аспирантуру.

Сегодня наши соотечественники получают возможность получить базовое образование в своей же стране, развиваться в научном плане под эгидой центров исламоведения и арабистики с мировой славой и авторитетом.

Поэтому, я считаю, это новые возможности, которые требуют от руководителей религиозных вузов слаженной работы: необходимо создавать новые образовательные программы, учебные пособия, искать преподавательские ресурсы, соответствующие уровню аспирантуры. Целесообразно проводить эту работу в рамках Совета по исламскому образованию.

БеседовалХаджи-Мурат Раджабов

Источник: http://islam.ru/content/obshestvo/41729

Интервью: Теология — не наука, а религия под видом науки

?scinquisitor (scinquisitor) wrote,
2017-09-07 09:38:00scinquisitor
scinquisitor
2017-09-07 09:38:00Categories:— Александр, могли бы вы кратко объяснить, почему не считаете теологию наукой?— Введение теологии как научной специальности в России произошло без какого-либо обсуждения с научным сообществом после выступления патриарха Кирилла в Государственной Думе. Вот, например, когда возникла специальность «Математическая биология, биоинформатика», в совет входили люди с публикациями международного уровня по этому направлению. То есть была заслуженная область научной деятельности, и ее просто признали.В случае с теологией не так, и это признают даже сторонники дисциплины. Цитирую статью с РИА Новости: «Требования, предъявляемые Высшей аттестационной комиссией при Министерстве образования и науки Российской Федерации (ВАК) к докторским и кандидатским научным работам, пока еще трудно выполнить для диссертаций по теологии, заявили представители традиционных конфессий России на общественном обсуждении вопроса введения научной отрасли «Теология» в рамках круглого стола «Теология как направление подготовки и отрасль научной специальности»».Председатель крупнейшего совета по теологии митрополит Иларион имеет одно цитирование и одно самоцитирование в Web of Science — это уровень хорошего студента.

То есть, во-первых, нет здесь никакой науки. Нет открытий и стоящих исследований, которые можно было бы обсуждать. Во-вторых, давайте уточним, что же такое теология по мнению ее сторонников. После защиты единственный официальный российский теолог протоиерей Павел Хондзинский сказал, что теология — это «саморефлексия Церкви». «Что касается богословия — оно исходит из безусловного факта существования Божественного Откровения, заключенного в Священном Писании. Богословие включает в себя общее учение Церкви, сформулированное Церковью на основе Писания», — продолжает Хондзинский. Про его «личностный опыт веры» уже кто только не шутил в научных кругах — это указано как один из методов в его диссертационной работе.

Патриарх Кирилл заявил, что теология «является систематическим выражением религиозной веры».

В заключении Первой Всероссийской научной конференции «Теология в гуманитарном образовательном пространстве» сказано: «Полагать необходимым при формировании экспертного совета по теологии Высшей аттестационной комиссии при Минобрнауки Российской Федерации и диссертационных советов по теологическим специальностям нормативно закрепить согласование их составов с соответствующими централизованными религиозными организациями (по аналогии с действующей нормой Федерального закона «Об образовании в Российской Федерации», фиксирующей согласование преподавателей теологических дисциплин с соответствующей централизованной религиозной организацией)».Таким образом, теология — это не наука, а просто религия. Продвигаемая под видом науки.Есть светские науки — религиоведение, история, антропология и культурология. Туда попадает любое научное исследование религии. Ведь в рамках этих дисциплин возможно изучение религии объективными методами со стороны. При этом религиовед может быть верующим, может быть неверующим — это совершенно не важно. В теологии не так. На вопрос о том, может ли атеист стать теологом, Хондзинский ответил: «Думаю, что нет».
— Вы имеете в виду тезис отца Павла Хондзинского о том, что «научно-теологический метод определяется… личностным опытом веры и жизни теолога»? Но в таком случае, может ли защитить диссертацию по биологии человек, полагающий, что развитие этой науки несёт человечеству зло и вред?— Когда биолог занимается исследованием какого-то биологического объекта, неважно какого, он исходит не из веры вто, что имеющаяся у него гипотеза о природе и свойствах этого объекта верна. Его задача — разобраться в том, как устроен мир. Поэтому в науке есть принцип фальсифицируемости. Во-первых, ученые готовы отвергнуть свою теорию, если она будет противоречить некоторым данным. Во-вторых, ученые активно стараются найти эти самые опровержения, проверить гипотезу на прочность. В-третьих, гипотеза в принципе должна быть проверяемой, в том числе и опровержимой. Если она не верна, должен быть способ это показать. Иначе все это не наука, а догма. Идея существования Бога — она в принципе ненаучна. Едва ли можно предложить такой эксперимент, в случае успеха которого верующие бы признали, что Бога нет.При этом мне несложно предложить эксперименты, которые (если бы они дали положительный результат) убедили бы меня в том, что Бог есть. Но пока такие эксперименты положительных результатов не дают. Например, исследования, с помощью которых пытались показать, что молитвы определенному богу помогают людям, пережившим пересадку сердца, иметь меньше осложнений, не показали эффекта.

— Всё-таки вы не ответили на вопрос: может ли защитить диссертацию по биологии человек, полагающий, что развитие этой науки несёт человечеству зло и вред? Понятно, что конкретные достижения биологии легко продемонстрировать, но ведь «благо», «зло», «польза», «вред» — это всё категории оценочные, основанные на вере того или иного человека. Может ли защитить диссертацию о Холокосте неонацист, я спрашивать не буду.

— В том и дело, что задача учёного так спланировать и провести исследование, чтобы его личное мнение не повлияло на результат. Поэтому неважно, что он считает «хорошим»,«плохим» или «вредным», «благом», «злом» или «пользой». Неважно, каких он политических или иных взглядов. Если же субъективные взгляды могут повлиять на результат исследования, то и научная ценность его невелика.

— Религиоведы и историки, защищавшие приведённый тезис отца Павла, ссылались на идеи Бернарда Лонергана, Майкла Полани, Александра Красникова и Петра Михайлова. Вы знакомы с работами этих исследователей?

— В процессе подготовки этого интервью я тезисно ознакомился с основными идеями этих авторов, связанными с обсуждаемой темой. Могу сказать, что у Полани были довольно странные, если не сказать ошибочные, представления о сознании и ДНК,которыми он оперировал в своей «критике редукционизма». Но это простительно, ибо было во времена, когда ещё не было синтетических геномов Крейга Вентера и работ по изучению «свободы воли» Бенджамина Либета и Даниэля Вегнера. Не было тогда работ Даниэля Канемана, показавшего, насколько ненадежна наша интуиция и как легко мы сами себя обманываем. Впрочем, термин «апофения» (поиск глубокого смысла и закономерностей в случайных или бессмысленных данных) уже был введен Клаусом Конрадом.Так что в ответ рекомендую хотя бы поверхностно ознакомиться с этими ключевыми трудами по биологии и когнитивной психологии. В принципе, Канемана уже достаточно, чтобы перестать серьезно относиться к «личностному опыту» как к некоторому способу добычи объективных знаний. Также рекомендую почитать работы Джона Иоаннидиса, чтобы быть в курсе реальных проблем в современной научной методологии.

— Если человек ссылается на мистический опыт, понятно, что речь не идёт о науке. Но если автор занимается историей теологии, следуя методологии гуманитарных наук и оставляя за скобками вопрос о существовании Бога (например, изучает, как идеи Евангелия развивались теми или иными церковными писателями), почему он не учёный?

— Опять же, есть светские науки, изучающие книги с самых разных сторон, есть история, которая изучает историю религии, есть религиоведение. Есть на эту тему и научные, и научно-популярные труды — например, я рекомендую всем книгу антрополога Паскаля Буайе «Объясняя религию», где очень много разных исследований религии приводится. И, конечно же, учёный, изучая религию, должен всеми силами стремиться использовать объективные методы исследования, пытаться исключить влияние собственных желаний и предпочтений на ход исследования. Настолько, насколько это возможно. Этот подход противоположен идее объявления личностного опыта веры еще одним научным методом.

— А вы читали публикации на эту тему, которые претендуют на научный статус?

— Помимо работ Хондзинского, вы имеете в виду? На западе часто теологией называют некоторые области исследований, которые уместней отнести к истории и религиоведению. Некоторые такие работы читал, и они не ужасны. Но однажды я решил посмотреть, какие же все-таки самые цитируемые работы по теологии. Например, в моей области это исследования вроде открытия молекулы ДНК и методов чтения её последовательностей. Сама цитируемая работа про ДНК имеет более 65000 цитирований. Если ли сравнимые открытия в области теологии?Тут я обратился к базе данных научных публикаций Web of Knowledge, включающей публикации авторов из многих стран мира. Из 25894 статей, которые хоть как-нибудь относятся к тематике теологии, на самую цитируемую статью ссылаются 141 раз. Эта статья затрагивает проблемы философского релятивизма и реализма и не имеет прямого отношения к богословию.Вторая по цитируемости статья относится к тематике медицинской этики и тоже не имеет прямого отношения к богословию. Более 100 цитирований имеют ещё две публикации. В одной из них описывается, что дети способны схожим образом усваивать информацию о научных и религиозных концепциях из авторитетных (на их взгляд) источников, но некоторые все-таки способны различать научные и религиозные концепции, видимо, в силу существования принципиальных различий в их изложении. Последняя статья посвящена феномену прощения и милосердия. Существенная часть наиболее цитируемых статей, упоминающих теологию, посвящена вопросам этики, например, статусу человеческих эмбрионов. Некоторые из таких статей даже внешне не похожи на научные публикации, а скорее на субъективное изложение мнения автора. То есть это возвращает нас к первому вопросу: особо и науки-то нет. Это либо не теология, либо изложение чьих-то мнений.

— Почему, на ваш взгляд, положительные отзывы на первую в Россию диссертацию по теологии прислали только гуманитарии, а отрицательные — только биологи? Нет ли здесь типичного конфликта «физиков» и «лириков»?

— В шутку отмечу, что это очень гуманитарный аргумент. Нельзя на выборке в шесть человек, которые писали отрицательные отзывы, и на выборке в несколько человек, которые дали положительный отзыв, говорить, что в целом думают биологи или гуманитарии. Никто не проводил сравнительного социологического исследования зависимости поддержки теологии от специальности.Да, те люди, которые написали отрицательные отзывы, были биологами. Но я знаю философов, историков и религиоведов, придерживающихся того же мнения. Что теология — не наука. Причем среди этих людей есть и верующие. Да что там, я даже знаю священников, которые отрицательно отзывались как о конкретной диссертации, так и о введении теологии в список научных специальностей.Поэтому я не думаю, что речь о конфликте «физиков» и «лириков». И на самом деле мне кажется, что сравнение теологии с гуманитарными науками должно быть в первую очередь обидно тем людям, которые занимаются нормальными гуманитарными исследованиями.

— Кстати, о других гуманитарных науках. Считаете ли вы науками философию, юриспруденцию и военное дело? Если да, чем они отличаются от теологии? Если нет, почему не призываете исключить из списка ВАК философские, юридические и военные науки?

— Я ничего не знаю про военные науки, но сомневаюсь, что там или в других дисциплинах личностный опыт считается научным методом. Про философию — вопрос дискуссионный. Я бы сказал, что в рецензируемых журналах в этой сфере, увы, довольно много откровенно графоманских текстов, не имеющих отношения к науке. Но есть и вполне разумные философы, которые обычно по совместительству специалисты в других областях и рассуждают про передовой край науки в своей сфере компетенции.Когда из-за дискуссии по теологии вопрос о научности юриспруденции подняли у меня в социальных сетях, пришли специалисты и обосновывали с примерами, что и вполне научные работы в этой области существуют. Я сейчас не смогу воспроизвести их аргументы без ошибок.

— Недавно доктор геолого-минералогических наук, член-корреспондент РАН Сергей Кривовичев, являющийся диаконом Русской Православной Церкви, был избран председателем Кольского научного центра РАН. Считаете ли вы, что священнослужителям нужно запретить возглавлять научные организации и избираться в академию наук?

— Он же занимается нормальной наукой. То, что у него есть при этом какие-то религиозные взгляды и должности, мне кажется, совершенно неважно. Что, в общем-то, такого?Я знаю верующих учёных. Я сам неверующий, но у меня нет сомнений, что верующие люди могут быть хорошими учёными. Впрочем, мне кажется, что при этом неизбежно возникают двойные стандарты мышления — в вопросах веры приходится сильно занижать планку аргументированности. Но это уже на их совести.В общем, я проблемы не вижу. Вот если бы на должность назначили человека, к науке отношения не имеющего, например, теолога — было бы чему возмущаться.

— Но за границей такие примеры есть: немецкий теолог Альберт Швейцер был членом нескольких академий наук, его французский коллега Этьен Жильсон — членом Французской академии. Вы высказывали сомнения, что президентом академии наук мог бы стать теолог. Как думаете, эти люди могли бы стать президентами названных ученых собраний?

— Признание государством или каким-то конкретным университетом чего бы то ни было наукой мало о чём говорит. Например, в Индии есть институт, который изучает астрологию — и это не делает астрологию наукой. Там есть даже медицинская астрология, которую используют для того, чтобы рекомендовать диагноз онкологическим больным.На Западе теология исторически присутствует в некоторых конкретных университетах, это исторический пережиток, который постепенно затухает. То есть движение направлено в сторону секуляризации науки. И кроме того, эти решения принимаются на уровне отдельных университетов.В России уже очень давно существует специальность «Теология» в некоторых религиозных учебных заведениях. И никто против этого не выступает. Если какой-то конкретный университет решил рискнуть своей репутацией и ввести у себя теологию или астрологию, это проблема конкретного учреждения. Но в России есть и Высшая аттестационная комиссия. Поэтому когда ВАК утверждает, что теология будет рассматриваться как наука, это странно, мягко говоря.

— Могут ли, на ваш взгляд, учёные и представители Церкви сотрудничать по конкретным вопросам — например, в области популяризации научного знания, критики лженауки и оккультизма?

— Критика экстрасенсов и различных астрологов со стороны религиозных людей и организаций, в частности, Русской Православной Церкви, как правило, очень сильно отличается от критики со стороны научного сообщества. Учёные вам скажут, что никаких доказательств существования паранормального не обнаружено и что астрология не работает, люди религиозные скажут, что это грех. Сотрудничество здесь мне кажется крайне маловероятным именно потому, что наука — это попытка разобраться в том, как мир устроен, а не попытка подменить одни мифы другими мифами. Ничем религия не лучше, чем астрология, а представители духовенства не лучше гомеопатов или экстрасенсов.Мне кажется, что сотрудничество учёных и священнослужителей непродуктивно, ни к чему хорошему не приведёт, более того — может даже привести к чему-то очень нехорошему. Верования вроде астрологии, магии, эзотерики маргинальны, не в мейнстриме, не пользуются особой поддержкой государства. Их много, и они разные. А Русская Православная Церковь — это очень влиятельная организация, которая, если ей дать волю, подчинит себе всё. Она уже сделала многое на этом пути.Беседовала Дарья Ганиева

Источник с ссылками на другие источники: http://www.taday.ru/text/2212000.html

Источник: https://scinquisitor.livejournal.com/118987.html

Университеты и теология: опыт современной Европы

На днях председатель Высшей аттестационной комиссии огорошил общественность заявлением, что теология в России стала научной специальностью.

Мы решили присмотреться к западному опыту и публикуем интервью с профессором Крисом ванн Троствэком (Dr.

 Chris Doude van Troostwijk) – специалистом в области философии, имеющим многолетний опыт преподавания в ведущих университетах Европы в том числе и на теологических факультетах.

Крис, прежде всего попрошу сказать несколько слов о себе. Я знаю, что ты работал и работаешь во многих университетах и какое-то время работал на телевидении?

Большое спасибо за вопрос. Надо признать, моя профессиональная биография развивалась по достаточно необычной траектории. Первое высшее образование было полностью связано с естественными науками – медициной и биологией.

Кроме того, я уже тогда был активным участником театральной жизни и стал изучать драматургию, киноискусство и телевидение одновременно с курсом теологии. Два этих направления и определили мою будущую научную карьеру.

По окончании обучения я работал в двух местах: был интервьюером и сценаристом на голландском телевидении и преподавал философию на факультете теологии в Амстердаме. Я не получил образования в этой области.

Как же мне доверили преподавать философию? Ответ прост, хотя, возможно, и удивителен, учитывая российские реалии. Теология в Голландии, особенно в то время, когда я начинал свое обучение (в 1980-х), рассматривалась исключительно как научная, академическая дисциплина.

Обучение строилось по принципу «duplex ordo»: после первого общего академического образовательного цикла для тех, кто хочет стать священником или работать в церкви, был предложен второй цикл богословских дисциплин.

Конечно, такая трактовка во многом зависит от того, какой смысл вкладывают в понятие «наука». Должен признать, что принцип «duplex ordo» существовал на бумаге, а в действительности учебный план был выстроен классически с акцентом на христианство.

Поэтому мы изучали историю церкви, греческий, иврит и латынь (чтобы читать Библию в оригинале), экзегетику, а также философию и этику, социологию и психологию религии, антропологию.

Стоит отметить, что первые три учебные дисциплины – результат сложившихся исторически обусловленных традиций, ведь Голландия – страна, где до сих пор сильны устои Реформации. Этим и объясняется подход к изучению материала – открытый, критический и в то же время в чем-то даже марксистский.

(Это было время расцвета теологии освобождения в Южной Америке; на слуху были имена крупнейших теоретиков этого направления, например Густава Гутьерреса и др.)

Безусловно, большинство вопросов, которые затрагивались в курсе философии, касались метафизики, но ответы, к которым мы приходили, и авторов, которых мы читали, нельзя назвать клерикальными.

Например, у нас был экзамен по курсу «Философская критика религии», где центральную роль играют взгляды таких философов как Маркс, Ницше и Фрейд, которых французский философ Поль Рикёр назвал «тремя мастерами подозрения».

Я изучал представителей Франкфуртской школы (Макс Хоркхаймер, Теодор Адорно, Эрих Фромм, Юрген Хабермас, Герберт Маркузе) и посвятил свою магистерскую работу концепции трагизма и трагедии в ранних работах Сёрена Кьеркегора.

Я знаю, что ты работаешь одновременно на протестантском и католическом факультетах. Неужели это возможно – одновременно преподавать в структуре разных конфессий?

В отделе образования Католической архиепархии Люксембурга я работаю в областях финансов, философии и этики, а также философии и истории мистицизма. Лишь совсем недавно я поменял сферу деятельности. В дальнейшем я буду заниматься лишь исследованиями и обучением исключительно в области философии и вопросами теологии, касающимися финансовой деятельности.

На протестантском факультете Университета Страсбурга я преподаю этику, в этом году также курс «Введение в этику» (классические воззрения и школы) и курс «Этика финансовых убеждений». Возможно, последний из перечисленных курсов показывает, насколько широко пространство для маневра у философа, работающего на теологическом протестантском факультете.

Я намереваюсь начать курс с обсуждения спора XIX века между Уильямом Клиффордом и Уильямом Джемсом о «праве верить в то, во что человеку хочется верить» и подвести к обсуждению финансовых реалий позднего капитализма и ультра-либерализма, сформулировав следующий вопрос: «Есть ли у человека безусловное право верить в то, что ему нравится и во что ему хочется верить, даже если фактические предпосылки доказывают несостоятельность его убеждений?» Конечно, данный вопрос в равной степени может быть задан и в связи с религиозными убеждениями. Но если было бы возможно поставить так вопрос о вере на теологическом факультете, то в моих глазах такой факультет потерял бы свое научное и академическое достоинство.

Конечно, критика и обсуждение являются в большей или меньшей степени отличительными характеристиками протестантизма. Однако та же свобода исследований (возможно, с большими ограничениями) существует и в католических духовных учреждениях. Единственное различие заключается в отношении к догме.

Существует разница между фундаментальной теологией (догмой) и систематической теологией (философско-догматической интерпретацией, которая разъясняет и развивает евангелистские традиции, нормы и привычки).

Мы не должны забывать, что многие радикальные интеллектуальные дискуссии в Средние века были недоступны для широкой аудитории, которая не владела латынью. Латинский язык, таким образом, был своеобразной «интеллектуальной стеной», и было большой ошибкой рассказывать необразованным людям о существующих сомнениях или альтернативных взглядах.

Почему бы не принять точку зрения, что в те времена церковь (при определенном взгляде на историческое развитие) в лице священников была озабочена духовным здоровьем верующих, а не стремилась (как мы привыкли считать) навязать человеку абсолютную догму?

Несмотря на это, честно говоря, мне, протестанту, эта двойственная католическая стратегия зачастую напоминает лицемерие: не говорить то, что думаешь, или даже говорить то, что думаешь, но в рамках ограничений, наложенных догмой.

Но в то же время существует и научный «нейтралитет», и поэтому ученые публикуют свои мнения (если это настоящие ученые) непременно с релятивистской позиции и с благоразумной скромностью.

Таким образом, в обоих случаях – в рамках «нейтральной науки» и «церковной догмы» – каждая конкретная научная работа имеет временный условный характер.

В рамках «церковной догмы» такой характер работы предполагает наличие «абсолютной, неоспоримой истины», а в рамках «нейтральной науки» подразумевает постулат о фундаментальной неопределенности: «Истина есть суждение, до сих пор не оспоренное» (Кун) или «Истина есть то, что большинство ученых считают истиной» (Фейерабенд).

Крис, скажи: теологические факультеты в университетах современной Европы – это только традиция или же реальное образование? Каковы особенности его организации и структуры?

Эти перемены отражают тот факт, что церковные традиции более не имеют предопределяющего значения при составлении учебных планов.

Вместо традиционных факультетов научной теологии и религиоведения на первый план выходят коммерческие учреждения, например, библейские школы, католические духовные семинарии или образовательные курсы для священников. Это происходит на фоне, на мой взгляд, архиважного разделения церкви и государства.

Мы должны и можем видеть различия между «государственной теологией» и «церковной теологией», между общественным и личным. Обе науки располагают своим арсеналом средств для превращения научных целей в конкретные методологические подходы, и у каждой из них свой горизонт толкования.

По моему мнению, современные теологические факультеты должны учитывать постоянно изменяющиеся контекст и горизонты реальности. То есть: теология должна рассматривать сама себя как деятельность, направленную на непрекращающуюся интерпретацию существующей меняющейся действительности. У каждой эпохи своя теология.

Студенты-теологи поэтому должны уметь: получать информацию и знания из современного контекста, который предопределен научными, экономическими и технологическими характеристиками; рассматривать религиозные традиции с точки зрения герменевтического открытого и критического подхода; дистанцироваться от собственных духовных традиций (равнозначно для всех – атеистов, христиан и т.д.).

Стать священником в церкви после получения научного теологического образования означает вернуться к ситуации, которая была перед обучением.

Какова связь теологического образования и теологических факультетов с современной европейской и мировой наукой? С гуманитарными и естественными науками?

(Именно это когда-то привлекло меня в теологии – множество различных учебных дисциплин).

Сегодня же этот мультидисциплинарный подход не просто усилен современной тенденцией к религиоведению, он включает в себя фундаментальную перемену – междисциплинарные науки.

Любая религия – это уникальный психолого-социолого-культурно-политический феномен, чьи секреты можно узнать только при его изучении в контексте множества различных дисциплин.

Как и в других отраслях человеческой деятельности, современная теология становится площадкой для применения методов естественных наук, например физики или биологии.

Например, исследователи могут задаться вопросом: являются ли религиозные чувства следствием гормонально-химических процессов человеческого тела? По моему мнению, 90% новых методов, применяемых в религиоведении (иногда название остается прежним: теология), заимствованы из психосоциологии и литературоведения.

Это означает, что религиозные чувства верующих получают статус социальных и психологических процессов: методы статистики и компаративистики, традиционные для антропологии, применяются к явлениям, которые до недавнего времени были исключительно объектом изучения классической академической теологии.

С другой стороны, теология сводится к герменевтике, что дает возможность применять методы литературных и исторических наук. Системы религиозных верований анализируются как пример ряда повествований, содержащих социально-культурные особенности, которые служат ментальным ориентиром и средством сплочения индивидов и социума.

Является ли теологическое образование необходимым для современной образовательной системы? Какие перспективы открывает оно для студента? Необходимо ли оно, скажем, для исследователя в области естественных наук?

Я считаю, что теология, воспринимая в этом «современном» критическом смысле слова, является неотъемлемой частью любого интеллектуального образования. Она относится к тому циклу предметов, который Гумбольдт в XVIII веке назвал «демократическим образованием для гражданина».

Для естествоиспытателей также важно изучать религию, которая поможет им открыть глаза на собственные «слепые пятна».

Мне нравится игра слов в следующем изречении: Большинство ученых думают о том, что они знают; некоторые из них не знают, о чем они не думают; другие знают, о чем они не думают, и лишь небольшая группа имеет смелость думать о том, чего они не знают.

Наука без самокритики – мертвая идеология; ученые, которые претендуют на знания, чаще всего прячут свои не раскритикованные убеждения под личиной бесхитростных фактов. Есть что-то очень религиозное в том, как упорно множество людей продолжает верить в нейтралитет науки.

Я употребляю слово «религиозное», потому что их вера лишена критической составляющей. Думать, т.е. анализировать и подвергать критике, – это неотделимый от науки процесс, в ходе которого возникают полу-доказательства, кратковременные истины и не воспринимаемые всерьез «доказанные результаты исследования». Заниматься критической теологией значит встать на путь самокритики, научиться развенчивать свои «наивные» постулаты.

Теология в этом критическом (и философском!) академическом смысле слова – наука, обучающая критичному отношению к собственным убеждениям, а ведь именно это основная и безусловная характеристика любой научной или догматической теории. Будь самокритичным, изучай теологию!

Кто обычно учится и преподает на теологических факультетах? Проявляют ли к ним реальный интерес студенты с других факультетов?

Преподаватели и исследователи на теологическом факультете очень часто специализируются в одном из преподаваемых предметов. Например, мои преподаватели по толкованию текстов Ветхого Завета и ивриту одновременно преподавали на факультете иностранных языков. Мой преподаватель философии был атеистом, философом коммунизма и т.д.

Сегодня образовательные программы в университете полностью состоят из модулей. Студенты выбирают предметы по интересам, в том числе приходят и на лекции по теологии и /или религиоведению. Особенно ярко эта тенденция выражена в магистратуре.

Религия – это широкое поле реальности, которое привлекает студентов и исследователей и позволяет им совершать новые открытия.

Что ты думаешь о перспективах теологического образования в университетах Европы и мира?

В Западной Европе теологические факультеты сейчас ведут настоящую битву за выживание. Это не связано со сложностью объекта исследования, это связано большей частью с тем, что теология по существу своему наука мультидисциплинарная.

Таким образом, любой другой факультет или образовательное учреждение может сделать изучение религии своим основным предметом. Поэтому упадок теологических факультетов связан не столько с секуляризацией и упадком церкви, сколько с отсутствием согласованных действий внутри факультетов.

(Сопоставление с влиянием на эти процессы теорий индивидуализма и капитализма сложно отрицать).

Повторюсь: я верю, что будущее теологии заключается в междисциплинарном подходе к ее изучению.

Скорее всего, это станет перерождением теологического факультета, который не будет зажат в рамках одной догмы или сложившихся традиций, наоборот, факультет будет динамично развиваться согласно с другими образовательными и исследовательскими единицами, отвечая эмпирическим требованиям современности.

Религия снова вернулась в современную повестку дня, религия снова вернулась в частную жизнь, и именно поэтому мы обязаны принять ее или дать ей стать новой идеологической антимодернистской силой. Именно в этом для нас, ученых, мыслителей и граждан, заключается наш интеллектуальный долг.

Спасибо, Крис. С большим интересом будем ждать новых материалов о специфике и новых тенденция образовательного процесса в современной Европе.

 Источник

Источник: http://medical-science.ru/?p=7789